Молодой последователь лекаря Авиценны, глубоко его уважавший, некогда обратился к нему: «Величайший мой учитель! Все ученые, которых я знаю не сравняться с вами в уме и мудрости, которая, по-видимому, дарована вам свыше. Вы и доктор, и стихотворец, и мыслитель, коих еще поискать надо – все науки вам, как будто бы, подвластны. От чего же тогда я не вижу у вас стремления стать пророком? Я более чем убежден в своих предположениях по поводу того, что тысячам людей вы сможете помочь, и они в свою очередь пойдут за вами хоть на край света. Да о чем мы толкуем? – тебе лучше, чем мне известна история Мухаммеда, который «вел» за собой миллионы людей, сердца которых он затронул, но при этом он был всего-навсего погонщиков животных пустыни». «Не спеши, не торопи время, - изрек Авиценна, - я обязательно растолкую тебе все-все по этому поводу, но только не сейчас – еще не время». (Полным-полно мудрых и интересных статей и историй) Прошло некоторое время и осень сменилась зимой. Сами старейшины не могли вспомнить, как давно подобной вьюги не было. Наставник, видно, также не устоял перед стихией и слег, сильно заболев. Парень, задавший ранее столь волнующий его вопрос по поводу отношения учителя к его миссии в виде пророка, делил теперь с ним одну комнату. Ночь. Авиценна, буквально, ссохшийся от лихорадочной болезни, грезил лишь о прохладной водице, в которой нестерпимо нуждался. «Ах, мальчик мой, - вымолвил, еле шевеля ссохшимися губами, учитель, - я так устал болеть, так измучился, но больше не в силах молчать, поэтому прошу тебя помочь мне и напоить меня водицей, на холоде она, правда, во дворе…» Как только перед юношей предстала картина, рисовавшая ему его действия, связанные с «добыванием» воды для наставника, требующие непременного выхода на холод, он тут же решил, что делать этого не станет и укрылся теплым одеялом с головой. «Что вы такое у меня просите? – возмущенно щебетал он, - ледяная вода вам сейчас не лучшее лекарство и это говорю вам не только я, но и врачи». Чувство сухости и ужасного дискомфорта все больше и больше одолевало наставника. «Я тебе ручаюсь, что все со мной будет хорошо, только дай мне, пожалуйста, немного воды». Юноше стало зябко от того, что он только лишь представил себе, как станет воду для учителя доставать, наклоняясь над ледяным колодцем. Тогда он стал вторить, что холодная вода – далеко не лекарство, особенно в положении учителя. По мнению же Авиценны, лишь вода сможет помочь ему и поправить тяжелое состояние. Дискуссия не кончилась вплоть до самого утра. Когда взошло солнце на башнях минарета, зазвучал муэдзин, свидетельствующий для верующих людей о том, что нынче необходимо совершить омовения согласно «предписаниям» пророка. Склонив головы к Мекке, люди начинают читать молитвы из Корана – так заканчивается священный обряд. Действия ученика были столь ошеломляющими – он, буквально, подскочил с постели, выскочил во двор, ринулся к колодцу и совершил священный обряд, который «предусматривала» его вера. После этого он стал произносить утреннюю молитву стоя на коленях молельного коврика, отдавая хвалу Всевышнему. Авиценна заметил, что ученик заканчивает свой обряд, а именно – чтение молитв, и тогда произнес такие слова: «Я вот, что хотел спросить, надеюсь, ты не забыл, как осведомлялся у меня о моем отношении к тому, чтобы стать пророком. Больше, я думаю, ждать подходящего момента нет смысла – ответ ты узнаешь сейчас. Мухаммед, которого ты упоминал, жил очень-очень давно. Но, более того, только сила мыслей, которой обладал Мухаммед, может сделать так, что в такой лютый мороз ты спозаранку подрываешься с постели, бежишь к ледяному колодцу, где совершаешь омовение, а потом еще и молитвы читаешь. А вот стакан воды из того же колодца, в котором ты брал воду для омовения, ты ночью мне набрать не смог, или не захотел… Хотя, как своего учителя, ты меня уважаешь и почитаешь. Я не стремился никогда стать пророком, хотя учености и мудрости, возможно бы, и хватило, но одну, самую примитивную причину, по которой я никогда не взвалю на свои плечи подобную миссию, ты видел!» Вся эта история объясняет только одно: Как бы пациент не верил врачу, но он должен помнить, что врач – не Бог! |